8 (800) 500-76-44

Лингвистическая экспертиза речевых произведений по делам об оскорблении

При производстве судебных лингвистических экспертиз по административным делам об оскорблении, а также по уголовным делам об оскорблении представителя власти, неуважении к суду вопросы касаются содержания и формы речевого произведения.

оскорбление

Вопросы по содержанию речевого произведения имеют отношение к предмету речи:

  • Какие события, действия, качества гражданина N. являются предметом речи в следующем высказывании «…»?
  • Идет ли в следующем высказывании «…» речь о том, что гражданин N. не совершал/не совершил каких-либо действий?

То есть лингвисту необходимо провести смысловой анализ текста и определить, о каких действиях, событиях, качествах лица идет речь в произведении.

При этом эксперт-лингвист не может давать оценку (правовую или морально-этическую) данным действиям, событиям или качествам гражданина N. Кроме того, за рамками компетенции эксперта-лингвиста находятся вопросы:

  • Содержит ли текст сведения, направленные на унижение чести и достоинства, подрыв репутации указанного лица?;
  • Унижает ли высказывание честь и достоинства N.?.

В делах об оскорблении спорным является вопрос о неприличной форме высказывания, нередко данный вопрос ставится на разрешение экспертов («Выражено ли высказывание в неприличной форме?»). Сегодня в судебно-экспертной теории и практики нет единого подхода к определению неприличной формы (Бринев К.И. Справочник по судебной лингвистической экспертизе. М., 2013. С.47.). Одни эксперты полагают, что «неприличной» является инвективная (бранная) лексика, другие – что таковой является лексика обсценная, табуированная (от лат. obscenus – отвратительный, непристойный).

Оскорбительная (инвективная, ругательная, бранная) лексика – лексика, которая может употребляться как форма оскорбления или унижения адресата речи или третьего лица; потенциально оскорбительная. К инвективной относят прежде всего слова и выражения, употребление которых в общении нарушает нормы общественной морали. Это могут быть как слова жаргонные, диалектные, просторечные, так и слова, относящиеся к собственно литературному языку (употребление литературных слов типа мерзавец в конкретной ситуации может противоречить нормам общественной морали в не меньшей степени) (Бельчиков Ю.А., Горбаневский М.В., Жарков И.В. Методические рекомендации по вопросам лингвистической экспертизы спорных текстов СМИ. М., 2010. С.115).

Неприличная (непристойная, обсценная, матерная) лексика – слова, которые в момент их опубликования считаются неприличными, недостойными того, чтобы быть напечатанными, хотя, возможно, и могущими быть произнесенными в определенной ситуации. Непристойная лексика, неприличная лексика, обсценная лексика – грубейшие вульгарные выражения, которыми говорящий реагирует на ситуацию; такая лексика, как правило, табуирована, то есть запрещена для публичного употребления в силу сложившихся традиций (Бельчиков Ю.А. и др. Указ. раб. С.141).

Например, В.И. Желвис считает, что в российской общественной практике непристойность связана прежде всего с сексуальными понятиями – грубыми названиями гениталий, полового акта, половых отклонений и проч. (Жельвис В.И. Слово и дело: юридический аспект сквернословия//Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. С.227).

Следует признать, что «неприличная форма» - не лингвистическая категория, а формулировка, используемая в законе. Поэтому не лингвисты должны решать данный вопрос. Попытки лингвистов раскрыть понятие «неприличная лексика» ведут к рассуждениям о морали и нравственности, так как упираются в вопрос о приличии и допустимости использования языкового материала в той или ной ситуации, и в конечном счете становятся причиной расхождений в выводах.

Так как оскорблениям всегда свойственна оценочность, вопросом по форме речевого произведения является следующий:

  • «Выражено ли высказывание «…» в форме оценочного суждения?»
  • или «Используется ли в следующем высказывании «…» оценочная лексика и фразеология? С помощью каких языковых средств она выражена?».

После смыслового и грамматического анализа эксперт-лингвист отвечает на вопрос о стилистической окраске слов и фразеологизмов, используемых в высказывании: «Относятся ли слова (выражения) «…» к бранной/обсценной лексике, бранной/обсценной фразеологии, жаргону?».

При этом следует учесть, что в лингвистике нет единого мнения по поводу того, какую лексику следует однозначно относить к инвективной и обсценной. Например, ГЛЭДИС выделяет несколько типов оскорбительной лексики (взяточник, жулик, проститутка, расист, двурушник, палач, мясник, свинья, негодяй, мерзавец, хам, интердевочка, коммуняки, дерьмократы).

Следует учитывать, что оскорбительными могут быть и литературные обороты (например, судье было адресовано высказывание «маленькая паршивая лгунья»). Эти слова имеют ярко выраженную негативную оценку, фактически составляющую их смысл, что подкрепляется стилистическими пометами, сопровождающими значение в словарях («Для меня необразованный татарчонок не представляет никакой опасности, как кухонный таракан»; «Косоглазый фашист! Ложись в гроб, гитлеровский югенд!»). Слова, имеющие книжный, разговорный оттенок, могут не относиться к инвективной лексике («Он бегал по улице как психопат»).

Тем не менее, сегодня суды нередко принимают решения в пользу истцов в случаях, когда в речевом произведении содержатся оценочные языковые конструкции. Например, в статье Т. Малышевой «Подробная инструкция по изготовлению клеветы», опубликованной в газете «Лик Кавказа» (Ставрополь) и ставшей предметом иска Е. Сусловой, использовались следующие оценочные суждения: «выгребная яма с помоями», «журналистская проституция», «параноидальное репортерское воображение», «умалишенный параноик», «продажные журналисты – иудины отпрыски».

В комментарии к статье атамана В. Поматова содержались следующие оценочные конструкции: «образец лжи, хамства и грязи», «писака из никчемной газетенки», «обиженная жизнью, ненавидящая мир и окружающих истеричная особа», «полубезумная баба, видимо затаившая злость в основном на представителей мужского пола в ответ на то, что те игнорируют ее…сомнительную женскую привлекательность», «готовая по команде «фас!» броситься на любого, на кого укажут пальцем».

Наиболее острым является вопрос об обсценной лексике. А.Н. Баранов отмечает: «доказать принадлежность того или иного обсценного слова к числу нецензурных довольно сложно». К нецензурным словам он относит несколько непроизводных слов, задаваемых списком (х**, п**да, е**ть, за**а), а также слова и словосочетания производные от них (Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста. М., 2007. С.457). В.В. Химик слово «залупа» не относит к нецензурной лексике, но отмечает как нецензурные слова «бл*дь» и «м**да» (Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб., 2004. С.4). И.А. Стернин относит к нецензурной лексике пять непроизводных слов (х**, п**да, е**ть, м**да, бл**ь) и производные от них (Стернин И.А. Проблема сквернословия. Воронеж, 2011. С.5).

Такая лексика в толковых словарях современного русского языка помечена маркерами «нецензурное», «ненормативное», «табу». Пометы раскрывают ее негативный общественный статус, призваны сдерживать от употребления лексики, дискредитирующей носителя языка. Нерешенным остается вопрос о лексике, имеющей в словарях помету «вульг.», «груб.», «презрит.». Вульгарные слова (гандон, пидораст, шлюха, сучилище и т.д.) – это грубые слова, несущие резко негативную характеристику. Такие слова не имеют помету «табу!» и «неценз.», однако и к общеупотребительной лексике не относятся («Я думал, вы порядочный судья, а вы такой же педераст как и все!»).

Например, исследовав высказывания «Спасибо жителям Тюмени за губернатора – оленя!»; «Есть долг у каждого из нас – сказать «Куйвашев - п***рас»!», «Я знаю дебилов – все как один: Куйвашев, Холманский и скот Бородин», «Дружок у барыг есть только один – мудила, скотина и мразь Бородин», - эксперт пришел к выводам, что слова «олень», «п***рас», «дебилы», «скот», «мудила», «скотина», «мразь» являются оскорбительными по смыслу, но неприличной формы не имеют. Данный вывод, на наш взгляд, является спорным.

Дискуссионным является вопрос о высказываниях, имеющих литературную форму, но неприличное содержание. Особого внимания лингвиста требует лексика жаргонная (типа: прошмандовка, мусора поганые, чмо), диалектная, устаревшая (салотопня, свербигузка). Например, слово «чужбинник» может быть как стилистически нейтральной (чужой, пришлый), так и негативно-оценочной номинацией (человек, стремящийся жить за чужой счет; вор).

Особые сложности при анализе представляют тексты, написанные в художественно-публицистическом жанре. Такие тексты, как правило, обращены к социальной проблеме, нацелены на воздействие на читателя на эмоционально-чувственном уровне, их авторы широко используют метод художественного анализа, образного осмысления действительности, обобщения, эмоциональные языковые средства.

Например, в марте 2013г. газета «Московский комсомолец» опубликовала статью Г. Янса «Политическая проституция сменила пол», посвященную теме «женщина в политике». Идея материала отражена в заголовке, а также в абзаце: «Появился тип женщин – политических содержанок, которые готовы «лечь» под любую партию. Не важно, какая партия, лишь бы исправно поставляла средства к существованию. Станет партия некредитоспособной - такая женщина без колебаний променяет ее на другую, более «состоявшуюся в жизни».

Смысловой анализ позволяет сказать, что в данном абзаце содержится информация о том, что сегодня в политике появился новый тип женщин, которые готовы ради депутатского мандата оказывать политические услуги различным партиям, переступать через принципы. Анализируемый фрагмент представляет собой обобщенную оценку, переносимую на героинь материала: И. Яровую, Е. Лахову, О. Баталину, И. Бергсет. Высказывание является оценочным суждением, оценка выражена при помощи языковых средств: «политическая проститутка», «политическая содержанка».

Разновидность публицистики представляют юмористические и сатирические тексты, для которых характерно использование выразительных языковых средств. Например, в июне 2009г. Пресненский суд г. Москвы вынес оправдательный приговор В. Шендеровичу, распространившему на радио «Эхо Москвы» высказывание о депутате С. Абельцеве «Вы лицо депутата Абельцева представляете? Ну то-то. И как приятно знать, что наша законодательная власть - это именно Абельцев и ещё четыре с половиной сотни таких же йеху...», в котором объектом внимания стала метафора «йеху».

Валерия Макашова,
эксперт-лингвист, доцент Московского государственного университета печати им. И. Федорова.

Теги: лингвистическая экспертиза, судебная лингвистическая экспертиза, экспертиза оскорбления

Бесплатная консультация


Спасибо, мы скоро свяжемся с вами.

Заказать звонок

Спасибо, мы скоро свяжемся с вами.

Важно!

Ваши вопросы просьба задавать только в режиме сообщений, для звонков используйте номер 8 (800) 500-76-44 (бесплатно по России с любых номеров)


WhatsApp Написать в Whatsapp