Журналист «Российской газеты» взял интервью у известного эксперта-лингвиста, доктора филологических наук, проректора по науке Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина, Михаила Осадчего.

Для справки

Михаил Андреевич Осадчий в 2007 году окончил факультет филологии и журналистики Кемеровского государственного университета. С 2015 по настоящее время проректор по науке, профессор кафедры общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина. Специалист по словообразованию современного русского языка и судебной лингвистике.

Автор книг «Правовой самоконтроль оратора», «Русский язык на грани права» и «Русский язык в судебном процессе».

Источник: сайт Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина.

Эксперт рассказал о том, как выражать свои мысли и чувства, чтобы язык не стал врагом и не «подвёл под монастырь». Приводим тезисы этой интересной беседы.

Когда слово из просто обидного превращается в состав преступления?

Неприличные слова, нецензурная лексика (русский мат) могут стать основанием для возбуждения дела об оскорблении.

В русском языке есть много обидных слов: «козел», «свинья», «собака», «ублюдок», «идиот», «дебил». Эти слова являются литературными. Но есть ситуации, когда просто обидные слова, могут стать основанием для возбуждения дела об экстремизме.

Недавний пример: болельщик назвал «обезьяной» футболиста с черным цветом кожи. Это слово уже не просто оскорбление, оно намекает на принадлежность к определенной расе, поэтому оно легло в основу обвинительного приговора.

«Но, если основанием для агрессии была не личная неприязнь, а, например, ненависть к нации, расе или религии – это уже совершенно другое дело. Унижение человека на основании принадлежности к какой-то группе – это экстремизм, более тяжкое преступление, рисковать не советую».

Если обозвать человека литературным, но обидным словом, – это оскорбление или клевета?

Если назвать оппонента, например, «сифилитиком», то он отреагирует в любом случае. Если человек действительно был болен, то это – разглашение врачебной тайны. Если не был, то в суде можно признать такую информацию ложной.

Клеветой признать не получится. Клеветой эта ложная информация станет тогда, когда человек не был болен и при этом занимает должность, для получения которой недопустимо это заболевание. В этой ситуации можно выиграть судебное дело о клевете.

Может ли пост довести до тюрьмы?

Иногда следователю достаточно одного поста для возбуждения дела. Но для судебного эксперта-лингвиста важно проанализировать все высказывания человека, например, за год.

Эксперт оценивает языковую личность, его высказывания в контексте. Это поможет доказать, что у обвиняемого не было умысла, а значит, снять с него все обвинения.

Истина где-то посередине

Судебная лингвистика стала опасной работой. Чем профессиональнее, честнее эксперт, тем объективнее его заключение. А это значит, что оно может не устроить ни одну из сторон процесса, потому что истина – где-то посередине. Лингвист может стать объектом травли или преследования.

<...> объективная экспертиза не приводит к полной победе ни одной из сторон. В итоге честный эксперт становится врагом и для защиты, и для обвинения, и для истца, и для ответчика.

По теме

Дебил – не всегда оскорбление, а словарь Даля – не эталон для эксперта-лингвиста

Что такое судебная лингвистическая экспертиза рекламного текста?

Все статьи на тему «судебная лингвистическая экспертиза» можно прочитать здесь.