Эксперты считают, что текст нового «Закона о коллекторской деятельности», принятого 29 июня 2016 года Советом Федераций, содержит неясности, которые могут привести к проблемам, как у коллекторских агентств, так и у должников. Перечислим некоторые из них.

О переходном периоде

Закон вступает в силу с момента его опубликования (п. 1 ст. 22 закона). Исключение - почти вся 2-ая глава. Срок вступления её в силу - 1 января 2017 года.

Какие нормы отложены до января:

• порядок действий по возврату просроченной задолженности;
• гарантии обеспечения законных прав и интересов должников.

По мнению автора статьи, продолжительный «переходный период» может привести к тому, что:

• у коллекторов есть время не спеша проанализировать новый закон и перестроить методы своей работы с учетом оставшихся в законе лазеек (которых немало!). В результате, есть опасность, что методы «выбивания задолженности» могут измениться лишь формально;
• к осени может возрасти активность коллекторов и их «псевдоколлег»; они постараются закрыть большинство проблемных долгов, используя старые методы и приёмы, которые новый закон запрещает.

Права должников и ответственность за их нарушение

В законе есть статья об ответственности коллекторов за нарушение прав должников. Однако речь идёт только о гражданско-правовой ответственности кредитора (или лица, действующего от его имени):

«обязаны возместить убытки и компенсировать моральный вред, причиненные их неправомерными действиями должнику и иным лицам» (ст.11, также вступает в силу с 01.01.2017).

Если коллектор причинит вред здоровью должника, то его могут привлечь к административной или уголовной ответственности. Существующее законодательство позволяет это сделать. Однако при применении ст.11, должник столкнется с проблемой доказывания факта вреда. По действующему законодательству доказывание факта причинения морального вреда и размера причинённых убытков лежит на самом должнике, а сделать это сложно.

Подпункт 4 пункта 1 ст.16 предусматривает ответственность юрлица в виде исключения сведений о нем из государственного реестра. Это может произойти за «однократное грубое нарушение требований настоящего Федерального закона, повлекшее причинение вреда жизни, здоровью или имуществу должника или иных лиц». Однако закон не разъясняет понятие «грубое нарушение закона», а также то, каким образом информация о таких нарушениях должна поступать уполномоченному органу, ответственному за реестр.

«Трудности перевода»

Эксперты считаю, что проблемой может стать и стиль изложения положений закона. Некоторые формулировки сложны для понимания даже юристов, не говоря об обывателях.

Например, п. 13 ст. 8 гласит:

«В случае направления должником заявления кредитору, последний не вправе привлекать другое лицо для осуществления с должником взаимодействия по указанному в таком заявлении обязательству без учета предусмотренных в заявлении ограничения или отказа должника от взаимодействия».

Прочитав положение, возникают вопросы:

• Вправе или не вправе кредитор привлекать иное лицо?
• А если вправе, то как он должен сообщить привлеченному лицу о существующих ограничениях в его полномочиях?

Чтобы понять, о чем идет речь, даже юристу придется перечитать представленную норму не один раз! А ведь ее смысл нужно ещё донести до клиента, обратившегося за консультацией.

«Трудности перевода» возникают еще на стадии подписания кредитного договора. Кстати, часто одной из причин задолженности является невнимательность физического лица как раз при заключении договора. Потребитель зачастую не понимает отдельные термины и нормы документа.

Кроме того, большинство предусмотренных законом ограничений во взаимодействии коллектора и должника могут быть не установлены на этапе заключения договора. Причём, для должника, этот факт не будет очевидным.

Например, пункт 3 ст.6 закона предусматривает отказ должника от запрета на передачу кредитором третьим лицам персональных сведений о нем. Отказ можно оформить в виде простого письменного согласия должника на обработку его персональных данных (п. 4 той же статьи). При этом, в данном согласии нет отдельного пункта о передаче персональных данных иным лицам. Однако данный документ подразумевает, что должник соглашается и на обработку своих данных и на их передачу иным лицам.

Неточности в описании ряда процедур способны вызвать затруднения и у юридически подкованных специалистов.

Еще пример. Если должник находится на лечении в стационаре, то закон запрещает непосредственное взаимодействие с ним по инициативе кредитора (п. 1 ст. 7 закона). Далее, согласно п.2 ст.7, если должник не представил соответствующие документы, то основание «считается неподтвержденным». Однако закон не регламентирует процедуру предоставления подобных документов.

Отсюда вопросы: «Кому следует передавать эти документы?», «В какой форме?», «Что входит в пакет документов?», «С какого момента документы будут считаться полученными?», «Можно ли представлять копии?» и т.д.

Согласно ст. 9 закона, если кредитор привлекает иное лицо для осуществления с должником взаимодействия по возврату просроченной задолженности, то он обязан уведомить должника в течение 30 рабочих дней. Его можно отправить и по почте заказным письмом с уведомлением о вручении. В законе указаны именно рабочие дни. Если к этому времени прибавить время, необходимое для доставки корреспонденции, то должник сможет получить уведомление спустя несколько месяцев!

Есть вопросы и к пункту о внесении сведений о юрлице в государственный реестр.

Согласно п. 2 ст. 12 закона, сведения о юридическом лице вносятся в государственный реестр в течение 20 рабочих дней со дня представления юридическим лицом в уполномоченный орган комплекта документов. В комплект входит в том числе и выписка из единого государственного реестра юридических лиц, полученная не ранее чем за 30 дней до даты представления документов (подп. 3 п. 2 ст. 12 закона). Если юрлицо предоставит неполный комплект документов, то ему может быть отказано на основании подп. 2 п. 1 ст. 15 закона.

Однако в той же ст. 12 закона в п. 5 указывается, что:

«Уполномоченный орган при рассмотрении заявления о внесении сведений о юридическом лице в государственный реестр запрашивает в федеральном органе исполнительной власти, осуществляющем государственную регистрацию юридических лиц, выписку из единого государственного реестра юридических лиц, если заявителем не представлена указанная выписка по собственной инициативе».

Вопрос: «Зачем вносить указание на необходимость включения такой выписки в комплект документов, подлежащих предоставлению в обязательном порядке?»

Эксперты сомневаются в целесообразности требования об обязательном предоставлении заявителем копий «документов, подтверждающих владение сайтом в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»» (подп. 8 п. 2 ст. 12 закона). Тем более, что закон не предусматривает каких-либо дополнительных требований к содержанию сайта. Значит, для формального соблюдения требований закона, заявителю достаточно документально подтвердить факт владения любым сайтом в сети «Интернет»? И совершенно неважно, какая информация об основном виде деятельности заявителя размещена на сайте?

Эксперты отмечают, что закон «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях» содержит очевидные недоработки. И, если их не устранить, должники и коллекторы столкнуться с массой проблем и нормативных коллизий.

Обзор подготовлен на основе статьи «Три главных разочарования нового закона о коллекторской деятельности», размещенной на сайте Гарант.ру. Автор: Александр Зрелов, эксперт аналитической группы перспективных правовых исследований Московского юридического экспертного совета, к. ю. н.